Данте Алигьери, Божественная комедия : [поэма] / Данте Алигьери; [пер. с итал., коммент. А.А. Илюшина вступ. ст., прил. д.филол.н. М.И. Никола]. - Москва : Дрофа, 2014. - 622 с.


"....В истории русской переводной литературы труд Илюшина занимает особое место. Итальянская система стихосложения - силлабическая; "Божественная комедия" Данте, "Неистовый Роланд" Ариосто, "Освобожденный Иерусалим" Тассо написаны силлабическими 11-сложниками (эндекасиллабами). В то же время в русских версиях этих поэм, как правило, используются силлабо-тонические размеры или (с недавнего времени) верлибр ("Неистовый Роланд" в переложении М.Л.Гаспарова). Илюшин - первый русский поэт, который сумел перевести полный текст Дантовой "Комедии" (более 14 тысяч строк) силлабическими стихами. Добавим, что перед нами тот редкий счастливый случай, когда переводчик объединяет в своем лице талантливого стихотворца и профессионального филолога, способного ответственно подойти к решению теоретических и практических проблем художественного перевода. Это Илюшин доказывал неоднократно - упомяну лишь, что ему принадлежит перевод знаменитой "Оды Приапу" А.Пирона, выполненный в точном соответствии с версификационными и стилистическими нормами русской бурлескной оды XVIII века (1994), и переводы (с польского на русский) из Симеона Полоцкого, в которых, по мнению специалистов-славяноведов, с изумительным мастерством воспроизведен язык и стих самого Симеона (1990).

Как ни странно, именно формальная аутентичность илюшинского перевода "Комедии" вызвала недовольство у авторов "Независимой газеты": по их мнению, "женский силлабический одиннадцатисложник... упрямо звучит... как пятистопный ямб, только местами неуклюже корежащий слова". Стало быть, силлабика плоха только тем, что она силлабика! Так не следует ли нам (в согласии со стилистическими пристрастиями М.Ремизовой и П.Белецкого) исключить из золотого фонда русской литературы произведения того же Симеона или, скажем, сатиры Кантемира, написанные силлабическими стихами ("Уме недозрелый, плод недолгой науки...")? Конечно, нет - дело не в мнимой ущербности русской силлабики, а в недостатке эстетического воспитания у некоторых критиков...

Свои последующие рассуждения авторы обзора строят на противопоставлении переводов Илюшина и Лозинского. Совершенство старого перевода представляется им почти бесспорным - очевидно, по той причине, что он получил официальное признание. Между тем, творение Лозинского пришлось по вкусу далеко не всем. Так, О.Мандельштам, автор знаменитого "Разговора о Данте", "сердился, что Лозинский взялся за перевод (очень не понравился)" (свидетельство Н.Я.Мандельштам). Другой акмеист, Г.Иванов, писал В.Ф.Маркову: "...не считаю, что <"Божественная комедия"> его <Лозинского> переводческий шедевр".

Но даже не это главное. Самое серьезное заблуждение наших критиков состоит в том, что они ищут и находят преимущества в тех особенностях перевода Лозинского, которые, по сути, являются его недостатками: "при всей его эстетичности и красоте слога (видимо, излишней)" он "стал фактом современной русской литературы... потому что был переводом Данте на современный русский литературный язык".

Узко понимаемая "литературность" не может служить единственным критерием при оценке переводного текста. Добротным литературным языком отличались и ранние переводы Дантовой поэмы, выполненные Д.Мином (1855-1879) и Н.Головановым (1899-1902). Новый шаг, сделанный Лозинским, заключался в том, что он попытался передать своеобразие поэтики и стилистики Данте. Вспомним, что языковая стихия "Божественной комедии" ужасала теоретиков европейского классицизма, слышавших в этом произведении стилевую разноголосицу - и недаром, ведь Данте, как отмечал крупнейший отечественный дантолог И.Н.Голенищев-Кутузов, "не остановился в своей поэме перед смешением всех стилей", "он свободно меняет их и мешает, нарушая все правила".

Напротив, писателей-романтиков эта черта "Комедии" приводила в восхищение. "Язык Данте... всеобъемлющ... и... несравненно разнообразен", - заявлял в 1830 г. П.Катенин. Именно Катенин нашел ключ к проблеме "русского Данта": в своем переводе трех первых песней "Ада" он беспрепятственно соединяет разножанровую лексику, совмещая "крайние архаизмы с просторечием" (Ю.Н.Тынянов). Катенинскую интерпретацию Данте принял Пушкин, а в XX веке, по словам Е.Г.Эткинда, "к стилистической системе Катенина" "вернулся Лозинский". Редколлегия академической серии "Литературные памятники", предприняв в 1967 году републикацию перевода Лозинского, мотивировала свой выбор тем, что в отличие от усредненного стиля Мина и Голованова, у которых "поэтический язык был как бы на одном уровне, стиль Лозинского многообразен, отражает лексическое разнообразие самого Данте".

Эту магистральную линию "русского Данта" продолжил Илюшин, стремившийся (как пишет он сам) "к тому, чтобы стилистический диапазон русского перевода "Комедии" был предельно расширен". Поэтому переводчик вводит в текст неэстетизированную "первозданную архаику", "неожиданные неологизмы", просторечие, итальянизмы и т.д. и т.д. - совсем как Данте, в чьей поэме иноязычные вставки, диалектизмы и "язык площадной брани естественно уживаются... с языком схоластической премудрости"....."


Источник: http://old.russ.ru/edu/99-04-12/pilsch.htm